В прошлом году история с переходом Марцина Будковски из FIA в команду Renault получила несколько скандальный оттенок, но в итоге был найден компромисс. Впрочем, воспоминания о тех событиях ещё достаточно свежие, поэтому новость об очередном кадровом назначении в Ferrari привлекла большое внимание: Лоран Мекис, фактически правая рука Чарли Уайтинга, которого даже считали возможным преемником директора гонок FIA, меньше чем через полгода приступит к исполнению новых обязанностей в техническом департаменте Скудерии.

Британский журналист Джо Савар по-своему откликнулся на новость, и надо думать, что его комментарий на эту тему будет далеко не последним.

В понятие «человек чести» (man of honour) может вкладываться разный смысл, в зависимости от того, где вы находитесь. В большинстве стран оно означает, что вы – честный человек, которому можно доверять. Но в Италии или Америке это означает, что речь идёт о мафии.

Нет никаких доказательств того, что это понятие в его итальянской трактовке можно применить по отношению к Серджио Маркионне или Маурицио Арривабене, но некоторые из их соперников по Формуле 1 считают, что и в своём прямом смысле оно к ним вряд ли относится. С другой стороны, если невозможно доказать существование неких джентльменских договорённостей (поскольку они не были зафиксированы документально), то любые голословные обвинения обязательно расстроят тех, в чей адрес они направлены – если, конечно, эти люди дорожат своими репутациями.

Повод для таких рассуждений даёт очередная буря в стакане воды, которая разразилась только что из-за предстоящего перехода Лорана Мекиса, директора FIA по безопасности, в Ferrari. Мекис возьмёт трёхмесячный академический отпуск, а ещё через три месяца начнёт работать в Маранелло.

FIA вновь оказалась в неловком положении, ведь в прошлом году другой сотрудник федерации, имевший доступ ко всей информации, поступавшей от команд, перешёл в Renault и должен был приступить к выполнению новых обязанностей в Энстоуне, отбыв лишь трёхмесячный академический отпуск. Потом, чтобы успокоить возмущённые команды, в том числе и Ferrari, этот период был увеличен до шести месяцев. Также это было сделано для того, чтобы поддержать позицию FIA, ведь команды могут не захотеть сотрудничать с федерацией, если она не в состоянии гарантировать, что её высокопоставленные и посвящённые во многие технические секреты чиновники не окажутся по другую сторону баррикад уже через несколько недель.

Как утверждают в FIA, они ничего с этим поделать не могут, поскольку всё происходит в соответствии со швейцарским законодательством, и тогда на уровне Стратегической группы, в которую входят представители некоторых (хотя и не всех) команд, было заключено джентльменское соглашение, что никто из ключевых сотрудников FIA, занимающихся техническими вопросами, не может перейти на работу в команду Формулы 1 раньше, чем через 12 месяцев после увольнения.

Казалось бы, дело сделано?

Не совсем…

Оказывается, «джентльменские договорённости» – всё равно, что колода карт в руках фокусника. Когда люди о чём-то договариваются, это значит, они демонстрируют, что между ними существует некий уровень доверия, а я сомневаюсь, что в ближайшее время мы увидим новые примеры подобных соглашений.

Действительно, о чём все они думали? Все знают, что в Формуле 1 любым подобным договорённостям – грош цена.

Причём не стоит обвинять FIA, ведь «джентльменское соглашение» предполагает договорённости между джентльменами, и скреплено оно честным словом участников. Если чья-то честность вызывает вопросы, тогда всё это бесполезно. Добиться выполнения таких договорённостей невозможно, потому что они не были формализованы и не имеют юридической силы. Так что, если в Ferrari и нарушили такое соглашение, то можно лишь усомниться в чьих-то моральных качествах. Не знаю, на чьей тут стороне правда, но думаю, что лучше всего задаться простым вопросом: одолжил бы я денег Маркионне или Арривабене?

Можно сказать и по-другому: если кто-то из них скажет, «Мне можно доверять», готов ли я буду поверить?

Ах да, по словам Маркионне, в Ferrari подумывают о том, чтобы уйти из Формулы 1 – что всё это может означать? Надо полагать, он говорит чистую правду. А что, есть какие-то сомнения?..